- Осторожно, брат, проявляется твоя человечность, - Стефан, насмешливо улыбаясь, чуть наклонил голову к левому плечу. Деймон одним резким ударом отправил его на асфальт. - Ты почувствовал свободу? – Старший брат пнул в живот пытающегося подняться Стефана. – Да ты даже ничего чувствовать не можешь! Единственное, что тебе доступно – жажда крови. Стефан расплывчатой тенью метнулся вверх и, схватив Деймона за шею, вдавил в дверцу машины. По стеклу пошли трещины. - Ничего не чувствую? Стефан рванул брата на себя, сминая его губы в грубом поцелуе. Лизнув напоследок уголок рта, из которого на подбородок стекала тонкая струйка крови, он скользнул губами вдоль шеи Деймона. Опаляя тонкую кожу, под которой билась голубая венка, рваными выдохами, Стефан спросил: - Тогда, что это было? Деймон, приподняв голову, смотрел мимо брата в звездную темноту, отражавшуюся в его глазах. Услышав вопрос, он перевёл взгляд на Стефана. Усталый и тоскливый взгляд. - Ярость, ненависть. Называй как угодно. Деймон разжал кулаки брата, стиснувшие его куртку, и шагнул назад, прижимаясь спиной к автомобилю. - Но ненависти недостаточно. Стефан дернулся к нему, но Деймон отрицательно качнул головой и, отвернувшись, быстро пошёл к выходу с парковки. Стефан смотрел ему вслед, пока тот не исчез из вида. Может быть, сейчас он и правда способен лишь на ненависть, но когда рука Майкла сжимала сердце его брата, Стефану показалось, что сердце вырывают у него. И, вспоминая болезненное ощущение, возникшее в груди, Стефан Сальваторе действительно чувствовал свободу. Свободу чувствовать.
После того, как страх превышает некую отметку, от людей можно ждать чего угодно. Они становятся непредсказуемыми, как торнадо.***Она всегда давала себе хорошие советы, хоть следовала им нечасто.
We're pulling apart and coming together again and again We're growing apart but we pull it together, pull it together, together again
Don't let me go Don't let me go Don't let me go
- Знаешь, кто бы что не говорил или не делал, нет ничего важнее семьи. - Скажи это моему братцу, - ехидно тянет вампир, устраиваясь поудобнее. - Я не злюсь, что ты его выпустил, Деймон, - говорит Елена и щелкает выключателем, а потом поворачивается к Деймону, - Я думаю, именно ты сможешь спасти его от него самого. И это произойдет не из-за его любви ко мне. Это произойдет из-за его любви к тебе. Елена вздыхает и закрывает глаза. А Деймон изо всех сил старается не усмехнуться горько. Сегодня его брат доказал, что Елена лишь глупая девочка. Его брат ничего больше не будет делать ради кого-то. Вампир остается рядом, пока Елена не засыпает. Девушка спит, прижав одеяло к себе. Деймон прикрывает глаза на секунду, а потом бесшумно поднимается с кровати и уходит. Он все никак не может выбросить слова Елены из головы, он не верит, что она может быть права. Потому что до того, как она это сказала, он думал о том, что Елена – единственная, кто может вытащить его брата. Но теперь… Деймон возвращается домой и молится о том, чтобы Стефан был где угодно, но только не там. И первое, что делает Деймон дома – идет к бару. Виски, бурбон, текила, да что угодно, лишь бы забыть, все, что произошло за последние месяцы. Бурбон обжигает язык и горло, но Деймон пьет его маленькими глотками. Он стоит у окна и видит, как белые молнии разрезают небо неровными росчерками и бьют в землю. - Неудачный день? – насмешливо спрашивает голос брата из темноты. Деймон морщится, но молчит, хотя ему так хочется сказать что-нибудь по-настоящему мерзкое, такое, чтобы глаза Стефана полыхнули гневом, обидой и неконтролируемой злостью. Молния вспыхивает вновь и на стекле отпечатывается его собственное отражение и отражение брата, стоящего за его спиной. Глаза брата чернеют провалами, а кожа напротив белая, почти бесцветная. Молния вспыхивает всего на секунду и исчезает, а затем тишину разрывает гром. Деймон чуть вздрагивает и на его плечи ложатся руки брата. - Я видел Ребекку… - говорить Стефан шепотом, - Она выглядела расстроенной. Что с ней такое? - О, что с ней такое? Просто сегодня нас разочаровали люди, которых мы любили всю нашу жизнь… - руки Стефана исчезают, но он продолжает стоять за спиной, и Деймон чувствует его дыхание на своей шее. - Я, вообще, не понимаю, как Лекси это терпела, - говорит Деймон спокойным голосом, и в своем голосе Деймон слышит усталость. Он сдался. Сегодняшний инцидент в баре глухо отдается в ушах и все никак не хочет забываться. И потом Деймон говорит самую страшную фразу в жизни: - С меня хватит. Вампир ставит бутылку бурбона на подоконник и идет к двери. Он действительно смертельно устал от всего этого, словно он чертов ровесник Майкла… - Ненависти не достаточно, Деймон, - тихо говорит Стефан, и старший Сальваторе неуверенно замирает в темном провале арки. - Ненависти никогда не бывает достаточно. Да, она приходит первой, вместе с бессильной яростью и всепоглощающим голодом, - мгновение и Деймон прижат к стене. Он упирается руками в грудь брата, но тот не замечает преграды. - Представь себе, Деймон, что ты не помнишь, что значит чувствовать! – продолжает Стефан и его дыхание касается уха Деймона, - Ты знаешь, что чувствовал, но не можешь вспомнить какого это! Деймон закрывает глаза и не может. Он не может представить как это – не чувствовать любовь к своему брату или к Елене, беспокоится об Аларике, злиться на Джереми… Нет, он, конечно тоже отказывался от чувств, но не так, он всегда мог вспомнить их, позвать… - Я не могу… - выдыхает Деймон, и Стефан чуть ослабляет нажим. Он опускает глаза и устало трет виски, а потом Деймон говорит: - Хочешь, я расскажу тебе? – Деймон касается щеки брата, заставляя посмотреть на себя, - Знаешь, что такое вера, Стефан? Вера - это взрывы, пули, смерть кругом, а ты лежишь в окопе, в холодной сырой земле и молишься. Ты просишь Бога: « Господи, если я умру, защити моего брата. Не дай ему попасть в беду. Господи, спаси моего Стефана…». Вера здесь, - Деймон осторожно проводит пальцами по пальцам Стефана, - Она в боли, когда ты сжимаешь пальцы во время молитвы, она в том, как крестик режет кожу почти до крови… А хочешь, расскажу, что такое надежда? Это тяжесть чемодана, когда ты уходишь, но надеешься вернуться. Когда ты оставляешь единственного дорого тебе человека, потому что знаешь, что можешь помешать ему стать собой. Надежда здесь, - Деймон касается горла Стефана, - Она мешает тебе говорить, она заставляет тебя считать, что ты можешь вернуться… А знаешь, что такое страх, Стефан? Это чисто поле и твой отец стоящий рядом. Ты слышишь, как кричит твоя мать, рожая, и ты знаешь, что твой брат может не выжить. Страх здесь – Деймон касается кончиками пальцев виска, - Здесь твой собственный пульс бьется так сильно, что оглушает, что мешает тебе думать… А потом ты в нереальной тишине слышишь крик ребенка, и это лучшее, что ты когда либо слышал. И ты срываешься с места и бежишь… Чтобы увидеть глаза твоего брата, голубые, словно небо… Радость здесь, - Деймон дотрагивается до ключиц брата. А еще я могу рассказать тебе о любви. Любовь это темная комната и твой брат, который просит тебя научить его целоваться. И ты целуешь его и понимаешь, что это лучше, чем все твои поцелуи, лучше, чем ты мог себе представить. Любовь прячется тут, - он касается ладонью груди Стефана там, где должно биться его сердце, - Она то заставляет его биться как безумное, то останавливает на несколько мгновений… Стефан слушает внимательно, неотрывно смотря брату в глаза. А потом подается вперед и целует Деймона, просто касаясь его губ почти целомудренным поцелуем. Деймон задерживает дыхание и цепляется пальцами за майку Стефана. А потом, когда Деймон слегка отстраняется, Стефан спрашивает: - Что такое счастье, Деймон? - Ты… И в этом ответе все, что он хотел или мог бы сказать. В этом ответе вся жизнь Деймона, потому что вся его жизнь в его брате. - Оно здесь, - говорит Деймон, касаясь раскрытой ладонью солнечного сплетения. И его брат кусает губы, жмурится и говорит: - Не оставляй меня одно на этот раз… Потому что сейчас нет Лекси, и ты – единственный, кто может мне помочь… Потому что у тебя уже получилось… - Что? – глаза Деймона открываются чуть шире в изумлении. - Обида. Это когда твой брат говорит, что спасает тебя только потому, что должен это сделать, а не потому что он хочеть… Деймон усмехается, тянет брата на себя и быстро целует: - Для начала, я думаю, что и обиды достаточно…
- Осторожно, брат, проявляется твоя человечность, - Стефан, насмешливо улыбаясь, чуть наклонил голову к левому плечу.
Деймон одним резким ударом отправил его на асфальт.
- Ты почувствовал свободу? – Старший брат пнул в живот пытающегося подняться Стефана. – Да ты даже ничего чувствовать не можешь! Единственное, что тебе доступно – жажда крови.
Стефан расплывчатой тенью метнулся вверх и, схватив Деймона за шею, вдавил в дверцу машины. По стеклу пошли трещины.
- Ничего не чувствую?
Стефан рванул брата на себя, сминая его губы в грубом поцелуе. Лизнув напоследок уголок рта, из которого на подбородок стекала тонкая струйка крови, он скользнул губами вдоль шеи Деймона. Опаляя тонкую кожу, под которой билась голубая венка, рваными выдохами, Стефан спросил:
- Тогда, что это было?
Деймон, приподняв голову, смотрел мимо брата в звездную темноту, отражавшуюся в его глазах. Услышав вопрос, он перевёл взгляд на Стефана. Усталый и тоскливый взгляд.
- Ярость, ненависть. Называй как угодно.
Деймон разжал кулаки брата, стиснувшие его куртку, и шагнул назад, прижимаясь спиной к автомобилю.
- Но ненависти недостаточно.
Стефан дернулся к нему, но Деймон отрицательно качнул головой и, отвернувшись, быстро пошёл к выходу с парковки. Стефан смотрел ему вслед, пока тот не исчез из вида.
Может быть, сейчас он и правда способен лишь на ненависть, но когда рука Майкла сжимала сердце его брата, Стефану показалось, что сердце вырывают у него. И, вспоминая болезненное ощущение, возникшее в груди, Стефан Сальваторе действительно чувствовал свободу. Свободу чувствовать.
231 слово
Автор,
Откроетесь?))
Спасибо!
Автор
А вообще - пронзительно и чувственно получилось.
Обида. Это когда твой брат говорит, что спасает тебя только потому, что должен это сделать, а не потому что он хочет
откроетесь?
откроетесь Да легко
Эта заявка вообще долго мне мозг ела...